– Линнет Риджуэй!

– Да, это она! – сказал мистер Барнэби, мелкий помещик вграфстве Мэлтон.

Он толкнул локтем в бок своего собеседника, тощего иболезненного человека.

Они с любопытством смотрели в окно на огромный золотистый«роллс-ройс», который остановился перед зданием почты.

Из машины выпрыгнула девушка в элегантном и строгом костюме.У нее были светлые волосы и правильные аристократические черты лица –очаровательная девушка – такие не часто встречаются в местах, подобных Мэлтону.

– Она – миллионерша, – сообщил мистер Барнэби, – собираетсяпотратить тысячи на перестройку этой усадьбы. Здесь будут плавательныебассейны, сады, танцевальный зал, она хочет снести пол-особняка и построить всезаново.

Отрывок из отдела светской хроники: «Среди тех, кто ужинал вресторане „Шезматант“, я приметил прекрасную Линнет Риджуэй. С ней была графиняДжоанна Саутвуд, лорд Уиндлешэм и мистер Тоби Брайс. Мисс Риджуэй, как всемизвестно, является дочерью Мелуша Риджуэя, который женился на Анне Хартц. Онаунаследовала от своего деда, лорда Хартца, огромное состояние. ОчаровательнаяЛиннет в настоящее время является сенсацией сезона. Ходят слухи, что вскоребудет официально объявлено о ее помолвке. Разумеется, ее выбор пал на лордаУиндлешэма».

Графиня Джоанна Саутвуд сидела в спальне Линнет Риджуэй вВудхолле.

– Дорогая, – говорила она, – по-моему, это великолепно!

– Из окна открывался вид на сады, поля и далекие леса.

– Правда, мило? – задумчиво спросила Линнет. Она поставилалокти на подоконник. Лицо ее страстное, подвижное, живое, дышало радостнымнетерпением. Джоанна Саутвуд, молодая женщина лет двадцати семи, с длиннымумным лицом и морщинками под глазами, казалась рядом с ней блеклой инекрасивой.

– Ты так много успела за короткое время. У тебя было многопомощников?

– Три архитектора.

Джоанна взяла с туалетного столика нитку жемчуга.

– Линнет, этот жемчуг настоящий?

– Разумеется.

– Для тебя «разумеется», моя милая, но для большинства людейэто было бы невероятно: какая изящная работа – произведение искусства!Наверное, эта нитка стоит бешеные деньги.

– Тебе кажется, носить такую дорогую вещь вульгарно?

– Да что ты. Наоборот! Сколько же это стоит?

– Что-то около пятидесяти тысяч.

– Неплохо. Но ведь их могут украсть, ты не боишься?

– Нет. Ношу их всегда – они ведь застрахованы.

– Позволь мне надеть их и походить в них до обеда. Знаешь,это волнует.

Линнет засмеялась.

– Пожалуйста, если тебе так хочется.

– Знаешь, Линнет, я тебе завидую. У тебя есть все. Тебедвадцать лет, ты сама себе хозяйка, куча денег, красота, здоровье. При всемтом, ты еще и умна! Когда тебе исполнится двадцать один?

– В июне следующего года. Я устрою в Лондоне грандиозный пирпо поводу вступления в совершеннолетие.

– И выйдешь замуж за Чарльза Уиндлешэма. Все газетные писакитак волнуются по этому поводу. Ведь он действительно чертовски тебе предан.

Линнет пожала плечами.

– Я не знаю. Понимаешь, пока я не хочу замуж.

– Ах, как ты права, дорогая. После замужества все будетсовсем иначе.

Зазвонил телефон, и Линнет сняла трубку.

– Да? Да.

Ей ответил голос дворецкого.

– На линии мисс де Бельфорт. Соединить вас?

– Бельфорт? Ну, разумеется, соедините.

В трубке послышался голос, взволнованный, мягкий,задыхающийся.

– Алло, это мисс Риджуэй? Линнет?

– Джекки, дорогая! Я ничего не знаю о тебе так давно, такдавно!

– Да. Это ужасно. Линнет, я страшно, страшно хочу тебявидеть.

– Милая, приезжай ко мне! У меня новая забава – этопоместье, новый дом. Я хочу тебе показать.

– А я хочу посмотреть.

– Тогда скорей садись на поезд или в машину.

– Немедленно сажусь. У меня жутко старый двухместныйавтомобиль. Я его купила за 15 фунтов. Иногда он ездит отлично, но иногда вдруграскапризничается. Если я не поспею к чаю, значит, раскапризничался. Пока, мояхорошая.

Линнет положила трубку и обернулась к Джоанне.

– Это моя давнишняя подруга Жаклина де Бельфорт. Мы вместебыли в монастыре в Париже. Ей ужасно не повезло. Ее отец – французский граф, амать из Южной Америки. Отец сбежал с другой женщиной, а мать потеряла вседеньги во время кризиса на Уолл-стрит. Джекки осталась без гроша. Понятия неимею, как она жила эти два года.

Джоанна полировала ногти, она отставила руку в сторону илюбовалась эффектом своей работы.

– Милая, – медленно проговорила она, – тебя это не утомляет?Когда с кем-либо из моих друзей случается несчастье, я тотчас прекращаю с нимвсякое общение.

– Значит, если я сегодня лишусь всех своих денег, ты завтрабросишь меня?

– Да, дорогая, несомненно. К чему обманывать друг друга? Япризнаю только преуспевающих друзей

– Какая же ты, однако, стерва, Джоанна!

– Я просто трезво смотрю на вещи.

– И ты совсем неверно думаешь о Жаклине, – сказала Линнет.

– Я очень хотела ей помочь, но она и слушать не стала.Гордая, как дьявол.

– Однако очень уж она торопится к тебе. Могу поспорить – ейчто-то надо! Вот увидишь.

– Да, мне показалось, она чем-то взволнована, – задумчивосогласилась Линнет.

В комнату вошла горничная. Она извинилась, достала из шкафаплатье и вышла.

– Что случилось с Мэри, – поинтересовалась Джоанна.

– У нее заплаканное лицо?